Занимающийся
Востоком, его культурными практиками и
религиозными практиками в частности,
невольно обращает внимание на одно
обстоятельство: на тесное соседство этих практик,
носящих телесно-практические,
функционально-аскетические, (боевые,
защитные), назначения, с отвлечённо-наивными
построениями духа, предназначенными эти
первые как-то осмыслить, оценить и т.п.
Практика и теория, привязанная к практике.
Есть и две духовные восточные культуры,
культура дао-дэ-цзин, и культура
буддизма, которые именно
по этим границам определяются
среди других восточно-религиозных
школ, философий и т.п. -
так что, если в первом мы находим какие-то
чистые метафизические построения почти в
неоплатоническом духе
и можем говорить о философии дао как о
единой философской системе, и о
философском стиле в этой связи, -
то в буддизме , как в основном (4в. до н.э.),
так и в позднем (9 в. н.э. и позднейшем
тибетском) и в многочисленных
ответвлениях китае-корейского
типа(дзен, чань и др.), мы наблюдаем почти
торжество практики, школы поступка.
(Так, буддистска логика, претерпевшая
на протжении своего идийского этапа
истории, длительную и плодотворную
полемику с другими логическими школами,
впервую очередб с реалистической
силлогистикой ньяя, а также вайшешикой,
мимансой и др. выраженно
брахманистическими направлениями, попав
на тибет, становится своеобразной «буддистской
схоластикой», подобно европейскому
аристотелизму средних веков. Она
замораживается как древние образцовые
учебники логики и в качестве образца
становится служебным, подчинённым
моментом религиозно-практической стороне
буддизма, его этической компоненте, -
которую, наряду с логикой, эпистемологией,
уже давно принято выделять в восточных
религиях в рамках евро-кампаративистических
анализов.)
Этим, последним, мы и
собираемся заняться в ближайшее время:
буддизмом в его позднейшем гипер-практическом
варианте, варианте дзэн ( китайский «чань»)
как непосредственной
школой совершенного поступка. Не
задаваясь глубокой целью выделения
инварианта дзэн-буудизма по отношению ко
всей буддийской традиции и таким образом
оставляя последнюю «в покое», мы займёмся
только вариантом дзэн и впредь
будем двигаться подобно тому, как на
несколько более нежном, историческом поле,
поступают преобразователь хронологии
Фоменко, отбирающий только то, что
подходит к его собственной картине
хронологии( которую он называет почему-то
"новой"), - мы в море разнообразных
малопонятных и имеющих мало надежд на то,
чтобы их хоть как-то понять, явлений и «терминов»
средневековой дзэн-буддисткой реальности,
в непролазноых джунглях, из которых в
любой момент может выскочить прекрасно
сохранившийся каннибал или страшно
ядовитая стрела, пойдём кратчайшим путём к
решению поставленной задачи, подбирая
логически всё то, что хорошо подходит
под наши цели.
Восток дело тонкое,
особенно восток дальний и тем более
древний.( Чего стоят те многостраничные
эскапады против "старых" логиков
буддизма типа Щербатского со стороны
современных ведущих наших буддологов,
вроде В.Шохина, методично доказывающего
кампаративистичность и присособление
Щербатским к собственному евро-стандартному
образу мышления ускользаемой от него
истинной, бкувалистической картины
буддизма .) А наши цели с самого начала есть
не поиски историко-культурной
действительности и её познание, а сразу же
их трансляция в современную европейски-психологическую
среду, возникающую в качестве
алгоритмически-игровой модели дзэн,
короче говоря, нас будет интересовать как
возможная компьютерная реализация, на
концептуальном уровне, разного рода
психологических задач, встающих перед
человеком в жизни.
Нам
скажут – позвольте, всякая "игра"
сразу же не действительность, это чёткость
границ между ними и т.п. отличия ? (
Смотрите хотя бы книгу М.Эпшейна о
разных видах игры вообще и театральной
в частности, где сделана последовательная
попытка логически исчерпать игру в
действительность во всех их взаимо-коррелятах.)
Со своей стороны, мы не можем уже сейчас
раскрывать всех смутно-различимых «карт»
наших и говорить, например, что дзэн-игра
хоть как-то может быть воспроизведена в
форме компьтерной игры как некая
приключенческая стратегия напрмер (RPG), когда герой отчуждён от игрока
вполне, что невозможно в ситуации дзэн-научения.
Но это понятно и так. Однако уже тут заметим
одно обстоятельство, которое станет
важнейшим впоследствии. Современный роман,
по мнению многих современных его
исследователей, продумавших пути
становления новоевропейского романа и «благополучно»
вырвавшихся из цепей Бахтинской
концепции (как
логической диалогизации в голосе героя
незавершаемого персонажа)( смотрите
например статью Г.Косикова, «К теории
романа»,из журнала «Диалог.Карнавал.
Хронотоп», № 2(3). 1993), – с той
инвариантной структурой, которая роднит
романы в любой эпохе между собой, будь это
Стерн. Бальзак, Достоевский или Виан,
связывает так называемую «квестовую
структуру». Qvestions
как двучастная gvest-игровая
последовательная структрура: "задача
- и разгадывающее её действие", - и
будет интересовать нас главным образом
при ответе на поставленный вопрос.
Конечно, современный
человек, воспитанный в ценностях
европейской технологической
цивилизации и секуляризации
ценностей в "христианской"
культуре, получившей в новейшее время в
лице разнообразных информационных
технологий значительный
и существенный виток своего развития в
первую очередь в сторону
систематизации и упорядочивания
самых разных видов знания, опыта,
иной информации, сталкивается, при
работе на ПК, с одной стороны, с
возможностью оперировать крупными
массивами информации и так или иначе
эту информацию познавать, оперировать
ею, - и последнее, оперирование
информацией, возможно в степени
гораздо большей, чем до изобретения ПК .
С другой стороны, образуется некоторый
недостаток личного, психологического
опыта, через который эта информация
психически приобретается в обыденной
жизни индвида: рационализация
информации происходит не в субъекте,
нечто познающем, а уже до
этого конкретного субъекта-пользователя
ПК, в готовом виде, так что она
практически подаётся уже в
расчленённом виде.Предварительная
рационализация информации ведёт к
естественному облегчению её
рационализации и ослаблению
психической организации субъекта в
отношении понижения ценности этой
стороны субъективного опыта.
В реальной, психологически-насыщенной и
целостной жизни, мыслитель совершает
психический акт, в котором он всегда
способен «отделить зёрна от плевел»,
одновременно рационализируя
знание в качестве знаковой информации,
и сразу же обретая субъективный психический
опыт
личного познания
(уверенности в знании, а не в знаке
– т.е. в том, что некий знак
соответствует другому по своему
значению, что представляет собой по
сути достоверность познания для
пользователя ПК. Так что если в
действительности индивидуум
познаёт символический смысл, т.е.
смысл,
обнаруживаемый в символе ( и в
знаке и в означаемом вместе) –
в системе структурных ссылок,
предоставляемой ПК, Сетью и др.,
познание будет достаточным уже на уровне знака и только
(когда
смысл есть означаемое, что сближается с
психологией Пользователя: смысл(содержание)
есть результат ссылки ( достаточно
вспомнить форматирование гиперссылок
в окнах в гипертекстовом формате языка
HTML,
единице Сетевой структурной
познавательной цепи: шаг есть
гиперссылка в окне ).
В наше время, когда дефицит живого
сознательного опыта растёт так же
последовательно, как ПК
последовательно приобретает всё
большее значение в сознательной жизни
огромного количества
людей, в качестве эрзаца
психического бытия предлагая рынок
компьютерных игр, а в качестве эрзаца
целостного познания предлагая заранее
готовую рационализацию
познавательного процесса, всё большая
нужда для таких вот «усталых
пользователей» возникает в разного
рода практиках или такому поведению
за ПК, которые
бы возвращали его к психическому
самоощущению своего телесного "Я"
и к личному, ответственному «поведению»
за этим ПК (ещё
вчера вопроса здесь не стояло, до
последнего времени на этом месте
возникал рецепт свежего воздуха,
энергичной прогулки и весёлого общения,
но время неотступно
идёт в сторону
всё большей занятости и «его не
становится больше»; многие, проводящие
за «машиной» по 15 часов, недостаток
живого психического восприятия
практически не могут заменить даже
активным отдыхом, например получасовой
игрой в какой-нибудь теннис или в
футбол ).
Рациональное решение задач с помощью
ПК оставляет психику «в покое», или во
всяком случае узко ориентирует её на
служебные функции, так что
после многих часов «работы над
информацией» вне психики, усталость
возникает у пользователя, когда он
возвращается в себя, «отходит от ПК». В
противном случае, «не приходя в
сознание», создаётся
впечатление, за «машиной» можно
просидеть и неделю – лишь бы не
возвращаться в мир, не разгибаться и не
вырабатывать «что там у нас
вырабатывается». Своего рода «смерть»
сознания и «сознательная смерть», если
бы не реальная необходимость пить, есть
и прочая. Но
человек к счастью не машина, он кроме
всего прочего и конкретный
психический организм, которым он как-то
действует, чувствует, что-то спонтанно
желает.
Проблема т.о. есть, но мы не
хотим выставлять наши «психо-тренниннговые
модели» вместо какой бы то ни было вне-компьютерной
деятельности, как-то прогулки в лес,
игры с детьми и др. полновесному
психическому времяпровождению.
Переходя к конкретным
культурологическим замечаниям и
изысканиям,носящим приблизительный
характер в пользу логической
сообразности этих построений по
отношению друг ко другу, мы и
отмечаем в познавательной «жизни»
пользователя-ПК следующие моменты,
способные на наш взгляд перекинуть
своего рода «мостик» через бездну
хронической неспособности восприятия
Востока западным человеком и тем более
его религиозных особенностей,
современным западным человеком, -
тем более «подперченным»
необходимостью много времени
проводить за ПК.
а) Принципиальное
со стороны Запада. Принятие
европейской модели поведения -
в качестве "почвы", на которую
производится пересадка "чаньских
органов". Мы
берём европейскую
психологию
поступка - с её мотивацией
действий, по
бихевиоризму, в топологическом
построении К.Левина. Во-первых, она
хорошо структурирована, во-вторых
достаточно изучена и классична. И с её
позиций бедем идентифицировать своё
"я" и искать в дальнейшем общую платформу
с
аналогичными восточно-буддийскими
установками (к
ним, по
текстам и имеющимся
практикам школ дзэн,см >>).
б)
Визуально коан - двучастный квест.Структура
дзэновского коана в его общих мотивно-диалогических
частях; именно: в центре
внимания коана находится ПОКАЗ:
практическое поучение как научение
, активным
«провокатором»
которого является наставник-учитель,
а исполнителем, -
ученик.
в)
Интеграция текста коана в
отвлечённый изобразительный ряд.
Анализ соответствия текстового
смысла ( интерпретация языка) его
практическому
смыслу ( интерпретация действия), - в
восприятии коана.
В первом отношении текст
важен
сам
по себе, во втором он
служебен,
а сам по себе пуст, он весь как учебник и
руководство к действию, весь нацелен на
практическое его усвоение.Он в первую
очередь аскетичен, и только потом
поэтичен и загадочен.
г)
Принципиальное
со стороны Востока: Конфуцианский
Канон как типологический корень любой
ситуации, из которой осуществляется
шаг дзэн. Подробнее >> ( Откуда становится
важность структуры этого Канона,
смотрите И-Цзин.) Необходимо
помнить, что практическое
познание, главное
т.о. у нас в коане, и передающееся через
ситуацию
научения, - на Востоке как раз не имеет
того нравственного императива ( что
должно, что можно, что полезно) и
этической составляющей, как мы
привыкли к этому в обстановке запада,
западного христианства и христианских
законо-основ. Это конечно не может
означать, что в обстановке Востока, тем
более средневекового конфуцианства,
всё возможно и отсутствуют законы
поведения, как раз нет. Но главнейшая
юридическая и религиозная
составляющая, стоящая в центре
европейского цивилизационного
и культурного развития,- человек,
его правовое и антропологическое
измерение, - на
Востоке практически отсутствовала,
откуда можно
увидеть множество глобальных
культурных последствий и характерных
особенностей.
Комментарий.
Пункт
г)
- вкупе с
пунктами:
а)
и
в) -
задают то мета-культурное
пространство современного поьзователя
ПК , внутри которого может
возникнуть корреляция западной и
восточной психологической мотивировки.
д)
Общая структура дзэн-коана,
в его ситуативной конкретности,
фиксируемой текстом.
Предварительный комментарий. Мы
можем смотреть на коан конечно только
как на литературу, но тогда мы утеряем
то существенно важное, психологически-сиюминутное,
нацеленное на наше мгновенное
поведение, а не на то понимание
всеобщего, что в нём ещё остаётся для
нас. Но если мы из ситуации читателя (
умный логос европейца) уходим в
ситуацию ученика ( подвергаемся
воздействию сильной личности, которая
творчески участвует в наших планах,
транслируя на европейский
психологический ряд значений), мы можем научиться коану. Коан как
возникающая за текстом психическая
реальность нас и интересует прежде
всего как методика поступка, а уже
потом оценка и упорядочение его в целом
ситуации, нашего "Я", и нашего миро-восприятия
в целом. Хотя бы на этой, первой стадии
текстологической перекодировки
ситуации восточного коана, европейцу
приходётся оставить своё свободное "я",
мир, cogito и тому подобные
социохарактерные вещи.
Во-первых,
каждый коан самодостаточен, т.е. ему не
нужны ни личность героя, ни его
мировоззрение, ни смысл его поступка и
т.п. – каждый коан достигает одного:
выявления психической(психологической)
силы(стремления), достигающей цели (
самой себя). ( Или, что то же самое ,
просветления, в соотв.терминах …) Для
этого нужен деятель, цель деятельности, препятствие и
ход, который
достигает цели
уникально - не так, как это
обычно принято.
Вот эта сиюминутность и
лостоверность жизненного движения как
поступка, эта гениальность каждого
настоящего движения человека, и
ставится нами в центр рассмотрения в
качестве возможной переклички с
собственно внутридзэновским его
пониманием. Коан не текст, а
прктическое руководство. И свежесть и
непосредственность человеческого
поступка, в котором коннцентрируется
вся мгновенная
сила человеческой души, -
за самой собой (случая,ситуации,
истории о…) ничего по сути уже не
оставляет: ни характера, ни персонажей,
ни пейзажа, ни текста. Всё
«съедает» это мгновенное
непосредственное движение человека (поступок)
и оно же достижение ( как-то
закрепляемое в самом тексте коана)Во-вторых, если
парадоксальность, нелогичность поведения в дзэн имеет глубину,
то глубину получает и тот логизм (
столь ненавистный Востоком
рационализм и рассудительность), та
предписанность поведения человеку
Востока, на фоне которого имеет место
действительный парадоксализм. Этот
последний имеет на Востоке устойчивую
традицию
конфуцианства, (и обнаружившуюся в
новейшее время уже,
неоконфуцианскую
позицию того же толка,см. книгу одного
современного автора…),
которая как раз в отношении
формировании чань-варианта
дзэн-буддизма в средневековом Китае
проявила себя очень ярко как известный
ритуальный стандарт
поведения. Так что конфуцианство
выступает тем культурным фоном, на
котором и в действительной истории
Востока возникает
буддистский монах и его школа.
е)
Принципиально важно, со стороны
Востока: Дзэн как непрерывность
традиции
от
конкреттного человека к конкретному
человеку
, как образ того же рода
непосредственно-жизненного процесса
передачи знания
д)
Qvest. Анализ так называемых
квестовых
компьютерных игр показывает,
что из имещихся вариантов именно
этот тип игр наиболее соответствует
вот такому, ситуативно-логическому
поведению героя.
Говорить о том, что компьютерный
герой мыслит парадоксально
и а-логично, на наш взгляд, нельзя. Его
поведение как раз последовательно,
логично и рационально. ( Как и
вообще алгоритмично за ПК.)
Комментарий.
Но и «Парадоксализм»
монаха-буддиста также весьма
условен, ведь любое достижение цели - уже самим этим достижением
оправдано т.о. как-то логически и
рационально, так что это уже разговор о
терминах. Но квестовая игра не
устраивает нас, при всём возможном
игровом хитроумиии
хотя бы тем, что это только игра, и
игра ни к чему самого человека не
обязывающая, это может быть
развлечением только, т.е. ничем. Мы
ставим вопрос по-другому. Мы говорим о
психо-тренинге,
ПК в общей концепции которого играет
одну из ролей, но не единственную.
Специфику дзен необходимо учитывать. А
та известная монашеская вовлечённость
в жизнь, в практику,в послушание,
что к этой специфике как раз и
относится, есть сильнейшее
поведенческое усиление,
нагрузка , возникающая в
пространстве между
«учащимся и учащим» при посредстве
вмешивающегося в его дух другого
человека, наставника. И мы можем
ставить вопрос о имитации чего-то
подобного на курсах этого
психологического дзэн-практикума,
причём степени вовлечения-послушания
людей могут быть различными:
напрмер, группа людей приезжает на
время жить каким-то имеющимся в
определённом доме образом;
сами берут или не берут на себя те или
иные обязанности, и т.д.
Мы далеки от того, чтобы
придумывать некую восточную секту,
как говорится, уж точно, не до этого. Но
интересно придумать именно такие формы
и средства психотерапевтической
помощи, более тщательно продуманные со
стороны восприятия западным человеком принципиально инаковых знаковых
религиозно-культурных систем древнего
Востока, которые
могли бы заменить те более вульгарные
ныне существующие эрзацы восточных
школ на западе и западных
потребительско-психоаналитических
штудий, «зациклившихся» на самих себе.
переход
к библиографии