Продолжим крымские прогулки, год уже 2007, и все те же места. (Только не подумайте, что ваш п.с. хочет пополнить великое сонмище сайтов где эти уголки сняты гораздо лучше и расписаны куда более подробнейшим образом - но ради комментария все, ради него, любимого.)

                   Итак, год 2007, опять городище Чуфут, теперь оно пройдено насквозь.

     

 1. Вошли и посмотрели, этак сверху - на долину. Ниже - вход в городище. Кстати, выхода я так и не нашел до сих пор, кружусь, помогите, если знаете куда...

 

 

 2. Есть там старый колодец. Точнее бочка - откуда там м.б. вода, в горе? Рядом корыто, для скотинки наверное. Ничего нету удивительного в том, что летом, в Крыму, ты хочешь пить, что жара стоит под 40 градусов, и что в возникшем перед тобой каменном бочонке нету воды, нет ее там уже десятки, если не сотни лет...

                          

 3. В 1896 году Государь император Александр Александрович со своей драгоценной супругою, посетили место сие. О чем выцарапано на этой каменной доске. В 2007 году я со своей не менее, а во многих отношениях и более драгоценной супругою, посетили это место также. О чем в тех местах нигде не написано (или я невнимательно смотрел). Так что и не знаю - было это все, или этого не было?

 

 4.  Год 1437-ой. Дочурка Тохмамыша Джаныке, умирает и любящий папа ставит ей вот такую гробницу. Означает ли это, что он души в ней не чаял? Я бы поостерегся делать такие смелые выводы.

 

 

                           5.   Пройдя каменное это городище, путешественники выходят по дороге на небольшое плато, а вот что в лесу под дорогою - это открывается разве что тем, кто захотел по определенным потребностям свернуть с нее и углубиться в темную чащу...  Караимы, сменившие свою веру евреи, покоятся здесь. Их надмогильные камни в форме ладей, стоят на якоре у самой вечности.

Вот что о них сообщила мне многомудрая еврейская энциклопедия: КАРАИ́МЫ (בַּעֲלֵי מִקְרָא, בְּנֵי מִקְרָא, קָרָאִים, караим — буквально `читающие`, бней микра, ба‘алей микра, `люди Писания`), возникшая в начале 8 в. в Багдаде еврейская секта, доктрина которой основана на отрицании раввинистическо-талмудической традиции (см. Устный Закон, Талмуд). Караимы выработали собственную традицию, севел ха-иеруша (`бремя наследия`), представляющую собой корпус доктрин и установлений, которые, хотя и не могут быть обнаружены в Библии, обязательны для членов общины. Возникновение секты караимов представляет собой реакцию на господство авторитета послебиблейской устной традиции. Караимы опирались, по-видимому, на домишнаитские традиции саддукеев. Вместе с тем в караимстве можно видеть продолжение традиции еврейского сектантства, одним из древнейших памятников которого являются свитки Мёртвого моря. Хотя преемственность между караимами и прекратившей свое существование за 700 лет до возникновения караимства Кумранской общиной не доказана, обе эти секты характеризуют отказ от устной традиции и обращение к Библии как единственному руководству в повседневной жизни, мессианизм (см. Мессия) с его поисками в Писании скрытых указаний на близящийся конец мира, когда наступит избавление Израиля, а также вера в истинно Моисеево (см. Моисей) происхождение учения секты.

6. Камни старше деревьев. Хотя отдельные почти окаменевшие от времени деревья считают что нет, они старше, и даже пробуют последним вздохом своим разрушить камень, это не так. Деревья моложе камня.

 

 

7.   Явление вершины горы Тепе-Кармен. Над листьями кустарника у дороги возвысилась гора, издали напоминающая ровно подстриженный и вполне ухоженный британский холмистый газончик. Причем, "лицом", т.е. скалами, гора от нас отвернулась, а к нам повернута поросшим мелким крымским деревом, "затылком".

8. Конечно характерно - чем ближе к высоте, тем она выше. Прежде чем подойти к Тепе, следует спуститься к ее подножию. Этим и замечательны пешие путешествия - такими вот очевидными "жизненными усмотрениями", неспешными, ничего сверхъестественного тебе не открывающие, однако примиряющие тело, пространство, шаг, и еще один шаг.

9.   Дорожка, которая всходит на Тепе, забирает или круто вверх вправо или плетется вот так влево в обход, по склону. И склон, надо сказать, конечно не крут - но до чего же он равномерен. Думаю, что бочку, запущенную отсюда - ничто не остановит, она докатится до самых домишек того селенья. Если вместо бочки окажется путешественник, произойдет что-то подобное же.

10.  Обойдя по склону какие-то древние пещерки под скалой, какие-то мешки, во всяком случае у меня создалось впечатление что тут велись какие-то работы, - я оказался с той стороны горы, под скалою, но влезть на нее здесь мне не представилось возможным. Наиболее приемлемое место - содержало вот такие ступени-промоины в камне, и мне без спец.обуви было не втащить туда рюкзак. Итак, это будет конечной точкой моего пути. Не выше, и не дальше этого. Кстати, сейчас мне видится на снимке некая каменная ухмылка - тропа как будто издевается  над моей нерешительностью. "Не восходитель я, не восхититель, и никогда им не был." Впрочем Маяковский когда-то выразился в этом роде: "Слава, слава, слава - героям! Впрочем, им - достаточно воздали славы, теперь - поговорим о дряни..." Со свойственной Влад. Владим-чу максималистичностью он хотел сказать то, что после однообразных панегириков, теперь попробует он попробует создать хоть что-нибудь, о чем еще можно говорить...

11.  Остается лишь одно - запечатлеть вид на скалу, тебя не подпустившую, с этой, нижней площадки. Ничего примечательного для непрофессионала: камень белый, черный, серый. Скажу одно: если бы мне сказали, "Ну что, солдат, настал твой час подвига, ступай и выбей немцев с этой вершины, тебе последняя наша граната и патроны", - думаю, что я бы обматерил про себя  всех вместе взятых, и Маркса, и Энгельса, и Сталина, и Клима Ворошилова, и др., и может быть сделал это даже вслух. 

12. Назад. Тот же кус скалы, чуть сбоку. Наверху какие-то деревца. Как будто можно различить два яруса, в скале.

 

13. Зато с другой стороны - практически вид с "птичьего полета", что называется, - во всяком случае на миг можно  утешиться этим много-лестным сравнением себя самого, с оным счастливым созданием Божиим, с птицею небесной.

   

14. Ну, теперь Бахчисарай... В детстве, когда я слышал: "Бахчисарай" - мне представлялся какой-то сарай, но особенно грязный и замусоренный, "апчхи"-сарай. Что это город, тем более дворец, вот этого я никак не мог предположить.

15. "Вошел - и пробки в потолок, вина кометы брызнул ток", как писал наш Поэт. Н-да. Вошел и первый же среди экспонатов бросающихся в глаза - пушкинские наброски на бахчисарайские темы. Вглядитесь, что нарисовано - сколь несуразны, диковинны в этих жарких местах эти тонкие петербургские профили из XIX века, это перо, да и сам этот почерк. И впрямь, действительность - и ее преображение на бумаге, разные вещи. Пушкин в своей поэме перевоплотил все азиатское для своего замысла, самого по себе отнюдь не азиатского. И нас, писателей и художников, за это, - что мы эту единую действительность "преображаем", так сказать, "до неузнаваемости", неизменно и все-частно ненавидят, - живущие ею.

16.  Рассмотрим же ближе этот автограф, сюда заброшенный "для полноты картины". Мне представляется что в правом верхнем углу написано "Русский..." О гусином пере - я не специалист, но кажется, маловероятным что перья хранятся 200 лет, заточили видимо специально, молодцы если так.

 17. Два сосуда, в каждом сидят джинны. В том что слева сижу я. В том что справа, джин Мамалука Шестой, известный вам в тайной иносказательной книге писателя Ласкина под именем старика Хоттабыча.

 

18. Сапожницкое... Ну, как великий сапожник-интеллектуал наших дней, я обязан признаться вам, в том что, за годы, по сути ничто не изменилось. Те же прищепы и зашпили. Те же пальцы мастера. Обращаю ваше внимание - высокие каблуки. Восточная женщина на высоких каблуках, это что-то... (высокий каблук - минарет, в этом месте попираемый ею, - смейся психоаналитик!)

19. Ну, тут объяснять вам нечего, сами все видите, - это не весы Фемиды, и Немезиды здесь поблизости тоже не видать; се справедливость Востока: перевешивает та чашка, что справа, поскольку к ней не прикреплен ценник.

 

  20. В поисках золотого фонтана...  Фруктовый зал. На переднем плане фрукты - не подходите к ним близко - если в июле месяце в музее на подносе лежат искусственные фрукты - а скорее всего так и есть - вы должны будете ужаснуться (июль, Бахчисарай, лето!), лучше обратите уже сейчас внимание на устройство восточных диванов. (Об этом ниже.) У вас должно включиться уже теперь начальное ПОЗНАНИЕ ВОСТОЧНЫХ ДИВАНОВ. Отметьте пока: 1) Невероятную длину. 2) Ширину.

   21. КОГДА ЖЕНЩИНА ТАНЦУЕТ ТАНЕЦ ЖИВОТА, УДАРНЫЕ ИНСТРУМЕНТЫ РУКОВОДЯТ ЕЕ БЕДРАМИ, ДУХОВЫЕ ИНСТРУМЕНТЫ — СЕРДЦЕМ, А СТРУННЫЕ — ГОЛОВОЙ. - Так говорят арабы. Думаю, говорят они так не без иронии. (Мы только заметим, осторожно так, вскользь, что, любое исполнение симфонической музыки, должно приводить женщину в известное движение.)

 

  22.  Летняя беседка в Ханском  дворце. Мы было подумали, что это и есть "фонтан слез", бахчисарайский фонтан, но нет: В Летней беседке и Бассейном дворике сохранились два фонтана, искусно вырезанных из белого мрамора. Один из них, стоящий в Летней беседке, помещен в центре небольшого квадратного бассейна. Второй, расположенный в Бассейном дворике, по своей форме очень схож со знаменитым "Фонтаном слёзДо 19 в., когда в промежутках между колоннами Летней беседки появились дощатые стенки и витражи, беседка составляла одно целое с Бассейным двориком, который виден за ее окнами. Настоящий фонтан слез, - торчит из стены.

23. Где-то в зале Дивана. Здесь живо усиливается наше начальное ПОЗНАНИЕ ВОСТОЧНЫХ ДИВАНОВ, восходя уже ко следующей ступени своей, - к  ПЕРВОМУ ПОЗНАНИЮ ВОСТОЧНОГО ДИВАНА.

 

 24. Гарем. Мягкие ковры и медь; полутьма и свет. Желание открытой восточной женщины и ее отсутствие... Именно здесь ПЕРВОЕ ПОЗНАНИЕ ДИВАНА почти сразу усовершенствуется и переходит во ВТОРОЕ ПОЗНАНИЕ ВОСТОЧНОГО ДИВАНА, уже дозволяющее делать какие-то выводы, а именно: длинен восточный диван для того, чтобы возлечь на него мог только один человек - остальные же должны будут "при-кладываться" только вокруг него и только; широк же он исключительно в "политических целях": попробуйте откинуться на такой широченный диван - вы неизменно на него возляжете полностью и никак иначе! Он слишком широк, чтобы на него откинуться сидя, - вы просто не достанете до спинки его, но не настолько широк, чтобы на него укладываться вместе с ногами как на спальное место. Поэтому, вы или возляжете и возляжете на него целиком, заняв т.о. всю стену - или нет, что будет означать: "уместиться" с самого краешка этого широченного дивана, не находя себе места от волненья. Итак, выводы подаваемые ВТОРЫМ ПОЗНАНИЕМ ВОСТОЧНОГО ДИВАНА, таковы: или весь диван, или - с краешку, в неудобстве, гадая: "Даст хан и на это деньги, или не даст..."

25. И тут мне хочется вспомнить строки Олега Чухонцева, из стихотворения "Дельвиг".

...Прекрасное время! Питух и байбак,
я тоже надвину дурацкий колпак,

присяду с набитою трубкой к окну
и, сам не замечу, как тихо вздохну.

Творец, ты бессмертный огонь сотворил:
он выкурил трубку, а я закурил.

За что же над нами два века подряд
в ночи близорукие звезды горят?

Зачем же над нами до самой зари
в ночи близоруко горят фонари?

Сидит мой двойник в полуночной тоске.
Холодная трубка в холодной руке.

И рад бы стараться, да нечем помочь, -
Уж больно долга петербургская ночь.

 

  Всего на деревянных четках 35 звеньев, включая основное.Образают на себя внимание шести-цветные золоченые символы, подчеркнутые снизу, какой-то значимый символ; вообще, слова сии напоминают сухую крымскую растительность, разнообразную но выжженную, она никак не орошена живой водою смысла,  тем более для непосвященного вроде меня, человека. Хочется чем-то побрызгать на эти листы, чем-то, помимо света. Не арабист я, нет. Здесь, кстати, официальный украинский сайт музея. 

1. Дабы немного оживить ресурс, автор решил выкладывать сюда немного, одну-две (не обязательно только свои) фотографии, связанные с излюбленной им тематикой античности, и греков в восточном крыму, в частности. Поскольку он бывал в славном городе Севастополе в 2004 и 2005 г.г., где был достаточно дружен с простою фототехникой, ему это не составит особенного труда. (Фотографии сделанные не автором ресурса, оговариваются, их источник или автор, если есть, указывается.)

1. У входа в пещерный город Чуфут-Кале есть одна проходная пещерка, - налево вверх по ступенькам. Оттуда, из нее, я смотрю на пиры крымской растительности и понимаю, что Платонова пещера не тут.

2. У входа в пещерный город Чуфут-Кале. Туда, внутрь, нам не надо. Мы с женой двинемся не внутрь, а прямо, то есть по траверсу. Взамен народных толп, влекомых к центру пещерного города, хочется думать о границах и форме этих границ.

3. Под древним городом Чуфут-Кале есть пещерная ниша, войдя в которую и поглядев верх, можно увидеть отверстие, в которое, судя по всему, сливались многочисленные отходы канализации. Над этим местом был,  и есть, дом, усадьба, где жил и подвизался некто Файбисович, собиратель древних караимских рукописей и первый музейщик города. Говорят, впоследствии он переселился в Париж и стал работать в Лувре. Как видно, снизу и сливной люк оказывается окном в большую науку.

4. С плато Чуфут-Кале (500 м)открывается вид на долину, где-то там должен быть центральный крымский г. хребет во главе с г.Чатыр-Даг (1500м). Хорошо, что нам хоть что-то еще при-открыва-ется! Хочется смотреть во-первых, а во-вторых - трогать, вдыхать, нюхать, растирая между пальцев сухие травянистые запахи. Первое - легко, - смотрите и вы, все видно и сейчас. Второе - бывает однажды.

5. Вид с горы Чуфут-Кале на соседнюю г.Тепе-Кермен (500м). Те же норы, пещеры, многовековые выдолбы, - убежище византийских монахов-иконопочитателей. Однако, и горы, эти вековые каменистые громады, бывают почти правильной формы!