ПЛАТОН.  ЭЛЛИНИЗМ.  ДИАЛЕКТИКА.  ПРОКЛ.  ТЕУРГИЯ .ПЕРВОСУЩНОСТЬ. ДУША. ПЛОТИН .КОСМОС. МАГИЯ.  ЯМВЛИХ.    СТОИЦИЗМ .УМ.  СИМПАТИЯ.  ЛОГОС.  СУДЬБА.. ПИФАГОР. .МИСТЕРИИ .ОРАКУЛ. МОЛИТВА .СВЕТ. СОЗЕРЦАНИЕ ."Я" СКЕПТИКИ. КИНИКИ. ЭПИКУР. ГНОСТИКИ. ХРИСТИАНЕ.МИФ. ИСТОРИЯ.. АПОЛЛОН. ИСКУССТВО. АРИСТОТЕЛЬ..ЧИСЛО. ТРИАДА.. ИНОЕ. ЕДИНИЧНОЕ. ИНДИВИДУУМ. СОКРАТ.  ССЫЛКИ НА СОВРЕМЕННУЮ АНТИЧНОСТЬ    
  Внимание!  ПОСЛЕДНЯЯ ЗАМЕТКА  ОБЗОРЫ ВЫХОДЯЩИХ КНИГ

Найти: на

    ФОТОГРАФИИ КРЫМА

Пена дней

Статьи и эссе

Академия: учение и судьба Вокруг Академии Неоплатонизм: синтез и теургия Диалектика Тексты

     

     Новости. Июль 2012.  Советую прочесть статью М.В. Медоварова "«Парменид» Платона в интерпретациях неоплатоников и А.Ф. Лосева". Автор высказывает множество верных замечаний о А.Лосеве, в связи с ключевой ролью для Лосева, в его интерпретации платонизма, диалога "Парменид". Например Медоваров сочувственно цитирует слова Лосева, преимущественно касающиеся именно этого диалога, о том, что "...чистые идеи диалектики – это те же живые существа, извлечённые из стихии свободного воздуха и посаженные в клетку систематического распределения. Они ждут не дождутся, когда можно будет им снова погрузиться в океан жизни и зажить в абсолютном единстве с нею". Абсолютно верно и  то, что Медоваров подчеркивает необходимость уточнения того философско-терминологического контекста 10-20 х годов XX века, в рамках которого Лосев смог обрести метод, одновременно опирающийся и на феноменологический эйдос Гуссерля и на онтологический эйдос Прокла, причем о первом, о своей феноменологической привязанности, сам Лосев неоднократно говорит, так что Гуссерль, а не только Гегель, далеко не только. Феноменология эйдоса, "Идеи-III" Эдмунда Гуссерля, и мне представляется, внутренне от Лосевской методологии отстоят не дальше, чем книги Вл.Соловьева, тем не менее историки русской философии неизменно настаивают на последнем влиянии.  >> читать дальше 

 Михаил Кошкин

О ДРЕВНИХ ТРИАДАХ ЗАМОЛВИТЕ СЛОВО

 

 Предисловие.

     Ниже, приводятся ссылки на статьи, опубликованные еще в 2004 году в интернет-журнале "Топос", они посвящены вехам и философским именам, способствующим становлению триады категорий Плотина, - Единому, Уме и Душе. Собственно, уже сам вопрос установления числа первоначал в том или другом неоплатоническом учении, - считать ли начала триадой, тетрадой, или может быть даже пентадой, - не такой простой. Сколько вообще выделять логических начал, ведь имеем ли мы право читая исторический текст выделять иные начала и перво-принципы, если автор видит их именно таким образом. И здесь в нас говорят одновременно и мыслитель, и историк философии. Во-первых, нам самим существенно важен объективный, абсолютный смысл учений, тем более по самому характеру своему онтологических (так, определение типа античной философии в качестве "абсолютного онтологизма" - как предельно общая, так и предельно емкая историко-философская дефиниция). Мы можем насчитывать иное число начал как первопринципов, читая древний текст, при этом мы можем "упрекать" автора в диалектической нестрогости, или наоборот в сознательном умолчании разного рода, в нас говорит зачастую философ, а не только историк (А.Лосев например везде говорит о тетрактиде и у Плотина и у Прокла, а вовсе не о триаде, и он абсолютно прав). Во-вторых, всякий исторический текст несет в себе феноменальный смысл передаваемого сообщения, уже потому, что сообщение это передавалось не нам, а в данном случае, современникам Плотина, Порфирия и Модерата, коллегам по Академии, ученикам и друзьям, прочим свидетелям этого исторического феномена мысли, но все эти адресаты сообщения с течением времени, также стали для нас фактами и контекстом эпохи. Только историческая герменевтика позволяет нам если не подобраться вплотную, то во всяком случае видеть куда следует красться, в какую сторону - "рыть". И философ, "живой человек", это мы видим, подчас сознательно ищет одни начала, и опускает для себя, из своего метафизического рассмотрения, другие.  Это понятно для платоников, - первые достаточно богаты сами-по-себе, будучи даже заключенными сами-в-себе, и их свобода от иных категорий тем выше, чем сильнее сталкиваются в их высшем диалектическом становлении, все эти казалось бы несопоставимые до сих пор категории, так что на вершине, сама свобода от иного отделяется и оказывается побеждаема еще более существенной "свободой" Первосущего. Но платоник не только рассуждает как философ, о содержательной стороне учения, последовательно разрабатывая логику сущности, - он часто желает мыслить именно эти, первые категории, и не мыслить или плохо мыслить, все прочие (как Прокл например, о низших категориях), и с таковым проявлением его "воли и представления" философу-историку необходимо считаться. Будь то Дамаский, Плотин или Нумений (живший во II век н.э., этот автор примыкает к неоплатоникам не исторически, как неоплатоник, наследующий мысли Плотина, а как логический "предтеча" неоплатонизма и его триады), они в своем анализе диалектического различения первоначал, исходят примерно из того же числа, и той же сущности начал, обозначенных уже у Платона, в его Пармениде, в так называемой ученической второй части диалога. И поэтому сколько этих начал - три, пять, шесть, две (предшествовавшая логическая традиция ранних пифагорейцев), зачастую просто несущественно, в виду силы и степени их внутреннего "развития", в котором диалектически усматривается их существенное единство. Архитектоника смысла, высекающая в воздухе твердь гораздо более вескую чем та, на которой зиждется фундамент всей этой архитектуры, повергает строителя ниц перед подобной постройкой, перед тем, что заставляет мысль рваться ввысь, к этим "скрепам выси", и он перестает думать только о фундаменте. Академия Платона Мозаика из Помпей.jpg

     Статьи сосредоточены на анализе диалектических источников триады категорий Плотина, они касаются, насколько это возможно в коротком исследовании,  и истории платоновской Академии, и творчества ее основателя, и ключевого диалога Платона "Парменид", и стоицизма эпохи Посидония, мощно повлиявшего на характер истолкования самого известного в эту эпоху диалога Платона, "Тимей" (который мы, вслед за А.Лосевым стараемся рассматривать как диалог, через который платонизм повлиял на античность гораздо в большей степени, чем собственно логически изощренный "Парменид", и стараемся даже в этом диалоге видеть именно платонизм). Дается очерк учений о диалектической "триаде" категорий, непосредственно предшествующих Плотину, - учениях неопифагорейцев II н.э., концепциях Модерата, Нумения (II век), известия об Аммоние из Саккаса, этом учителе Плотина и Оригена. Явление Плотина, - если прочитывать исторические философские тексты, - подобно молнии: вдруг, практически ниоткуда, если не считать ранее Плутарха и гностика Валентина, столько в нем твердой глубины и философской убедительности, и это общее отношение к неожиданному феномену философии Плотина - он явился словно на ровном месте, как бы провоцируя собою и расцвет неоплатонизма и творчество известных схолархов поздней Академии, начиная с Порфирия и заканчивая Дамаскием (с другой стороны, "Эннеады" благодаря Порфирию до нас дошли все, а известен текст - известен мыслитель: Нумения же напечатали в России буквально только что, а сейчас на дворе июль 2012). Словно не существует предшественников у Плотина, но также как будто не существует и пост-неоплатонизма, того же средневекового арабского, сирийского, латинского, византийского, - не существует, словно вовсе не стало его в Новое время, с обретением философией собственного проблемно-научного языка, а тем более он исчез безвозвратно в наши дни? Поэтому в статьях, наметив предшественников Плотина, и находя в плотиновом учении об эманации то существенное, ключевое понятие, которое герменевтически открывает нам почти все остальные, - а в этом мы следуем книге Дж.Риста о Плотине, - мы переносимся в нашу эпоху, чтобы видеть современные рецепции неоплатонизма, как понимают и "принимают" его триаду - как единство или как раздельность, для чего останавливаемся на анализе мысли Плотина у В.Ситникова, В.Леги, Ю.Шичалина, П.Адо, М.Гарнцева. Вершина - высоко, и потому ее никому не разглядеть, но с другой стороны, вершина видна всем и отовсюду, и потому в ней есть то элементарное ничто, о чем мысли сказать больше нечего и незачем. Такова гора Фудзияма по-видимому, для японцев. Таков приблизительно, неоплатонизм, для европейской философской культуры - вот он, но высоко, и очень далеко. Как будто это не человек на горе поселился, а звезда светит с вершины, или светит из-за вершины, и нам ли светит такая звезда, мы в этом уже сильно сомневаемся. Плотин не явился как метеор с чужой планеты, хотя история и закрывает нам рот почти полным отсутствием больших и серьезных текстов непосредственно предшествующих ему платоников (а не гностиков или ученых) в эпоху II в. Но и историк философии, "подходя" к Плотину, думает не столько об исторических предшественниках, сколько о философских учителях, сразу перебрасывая мост к Платону, и это вполне оправдано самим содержанием "Эннеад". Вслед за А.Лосевым, мы пробуем вычленять логические стадии платоновского диалога "Парменид", это ядро философского неоплатонизма. И к общему знаменателю весь исторический материал собирает у нас также лосевская концепция неоплатонизма, как канонически заданная еще Платоном в "Пармениде" логика эйдоса, в своем историческом становлении оказавшая мощное влияние на "состояние дел" всей последующей античной философии, во всех ее школах, в самой мощности их философской рефлексии на платонизм, а своей смертью эта логика живого эйдоса, - обусловила конец и всей античной философии и культуры, поскольку составляла "самое сердце" античности. Особенно отчетливо видно как эта магистральная линия платонизма зачастую проигрывала свои позиции в стенах своей собственной Академии, составившей довольно быстро корпус платоновских сочинений (уже Свесиппом), толкуемых учителями школы от Ксенократа и до последних схолархов академии Афин. Когда шатания и надрывы внутри собственной философской школы оказывались и серьезнее по существу, и болезненней, чем поверхностная критика платонизма во внешних философских школах.

     В логическом же развитии, заряд эйдетической логики, "заложенный" в платоновском "Пармениде", привел к прорыву в диалектику Единого, в афинском неоплатонизме, где особое значение получили т.н. "генады" и числовой род эйдосов, рассматриваемый уже не со стороны множественности, а со стороны существенного числового единства.  Триада Плотина, Единое, Ум и Душа, которой посвятил основатель неоплатонизма великие созерцания своих "Эннеад", по нашей мысли, составляет то самое раздельное единство, к которому тянется вся эллинистическая эпоха, но с триадой Плотина античности было не суждено перевалить через "рубикон" христианства, с его собственной триадой, Богом-Троицей (хотя и догматически сформулированной в IV веке, после Плотина), когда человек опускался снова на землю, но он наделялся способностью принять на себя крест, - невиданный доселе горизонт и высоту его возможной свободы быть и участвовать во благе, самим учением о воли Сына, исполняющего волю Отца своего не просто по доброй воле, но в силу Своей величайшей любви к человеку. Человек, научившийся человеческому, стал человеком, - мог бы повторить и платоник. Но неоплатоника не останавливал этот рубеж, неоплатоник был всегда более "эстет", чем "участник", и пожалуй, единственный эстет в древней философии, что протягивает в руки современной эстетике бесценное орудие исторического исследования (об этом только нам и рассказывает А.Лосев в своих книгах), а замирающий, пропадающий в первоединстве мир, одновременно нес наблюдателю-платонику всего себя, каждой песчинкой и движением своим, в вечности и во времени, для всех и для каждого, он нес его как образ, наполненный предельным бытийным содержанием, переливающимся через край непрестанно но никогда не перестающий переливаться - от источающего преизбытка собственной сущности, - и вот тут, за этими медитациями Плотиновой мысли, мы признаем что же это за сущность, о чем здесь идет речь, что высказало себя здесь, - это Любовь. 

         На рисунке: Академия Платона, Мозаика из Помпей (Вилла Т. Симиния Стефана) II стиль. Начало I в. до н. э. Неаполь, Национ. археол музей.

Ниже, статьи слегка переработанные и дополненные, выкладываются в виде файлов PDF. Прямые ссылки ведут на страницу публикации.

Оглавление

Введение
Античная эпоха и наши подступы к ней.
    

a)     Эпоха: понятие воли и понятие потенции.  
b
)    
Эпоха: деятельность и сущее.  
c)     Эпоха:  конфликт человека с космическим порядком. 
d)     Личные мотивы к диалектике.  
(*)   
Йонас об особом типе гностического познания.  
e
)    
Неоплатонизм под масками.  

Часть первая.
Формирование Академической Триады

Глава первая   Триада внутри и вне Академии.  
Глава вторая  
Платоновский диалог “Парменид” – исток академической Триады.  
Глава третья  
Первые исторические и логические причины формирования Триады
                  (**)   О категориальной диалектике Одного у А.Ф.Лосева. 
Глава четвертая 
Непосредственные причины оформления  неоплатонической Триады.  

Часть вторая.
Триада Плотина: от субординации к центру. 

Вступление в Плотина
Глава пятая.  
Отторжение Плотина через субординациализм: случай В.Ситникова. 
Глава шестая
. Приближение к Плотину: школьный эзотеризм Ю.Шичалина, исторический эстетизм А.Лосева.
Глава седьмая
.   Вход в Плотиновскую Триаду: эманация как принцип индивидуальности вещи.
Глава восьмая
. К внутреннему Плотину: В Лега – Плотин и богословие душевного призвания, М.Гарнцев – Плотин как первый философ европейского самосознания, Пьер Адо – Плотин как опыт созерцающего абсолют философского “я”. 
Глава девятая
. Проблемы философии Плотина: М.Гарнцев: дискурсивное и недискурсивное знание у Плотина (готовится). 
Глава десятая
.  Обзор новой литературы о Плотине и некоторая ее критика (смотрите в нашем обзоре).

 

Mikle@Koshkin_2004 

 

Hosted by uCoz