М е ф и с т о ф е л ь

Есть средство посильней питья,
Но то – особая статья.
Едва ль оно тебе по нраву.

                  Ф а у с т

Что это?

                 М е ф и с т о ф е л ь

Способ без затрат,
Без ведьм и бабок долго выжить.
Возделай поле или сад,
Возьмись копать или мотыжить.
Замкни работы в тесный круг,
Найди в них удовлетворенье.
Всю жизнь кормись плодами рук,
Скотине следуя в смиренье.
Вставай с коровами чуть свет,
Потей и не стыдись навоза –
Тебя на восемьдесят лет
Омолодит метаморфоза.

                  Ф а у с т

Жить без размаху? Никогда!
Не пристрастился б я к лопате,
К покою, к узости понятий.

             М е ф и с т о ф е л ь

Вот, значит, в ведьме и нужда

                   Ф а у с т

Зачем нам обращаться к бабе?
Питья б ты сам сварить не мог?

         М е ф и с т о ф е л ь

Кухарничать не мой конёк.
Я навожу мосты над хлябью.
Готовить вытяжку из трав –
Труд непомерного терпенья.
Необходим спокойный нрав,
Чтоб выждать много лет броженья…

          А ведь "Метаморфоза растений", и другие идеи в рамках  естественно-научной любознательности немецкого поэта, стали тем непререкаемым воздухом для опытного познания природы, который вобрал в себя полной грудью век девятнадцатый, век накопления опытного познания и век подлинного рождения наук .(От антропософической педагогики доктора Штейнера, по словам спутника Фауста, всё-таки один путь – назад к теософии и магической теологии Елены Блаватской или Анни Безант, если мещанское прозябание за -“душит” дух человеческий. И то, что последователь Гёте ушёл из кухни ведьмы, это ещё бабка на двое сказала.)    И далее:

                  М е ф и с т о ф е л ь

Тут к месту кропотливый дар,
Предмет по женски щепетилен.
Хоть чёрт учил варить отвар,
Но сам сварить его бессилен.

           ( заметив зверей )

Взгляни на миленьких зверей.
Вот горничная, вот лакей.

                     ( Зверям.)

Хозяйки, видно, нет в квартире ?

                  Звери

Она на пире.
Хвать вьюшку за скобу –
И фюить в трубу.

 Тут мне вспоминается…1987 год, или 1988 год. Арбатский дворик. Флэт.
        Тусня. Пиплы торчат третью неделю,( говорят – второй месяц…) В тёмном коридоре висит натянутая на нервы тишина. В комнате, стоящей к ней перпендикулярно, изогнувшись и наклонившись в страшном напряжении к нескольким состыкованным друг с другом колбам, замер худой человек . Медленно он всасывает поршеньком  в свой повидавший виды шприц красноватую жидкость.
       Этапы, действа торча, проживаемые здесь каждым: начало, измена, разговор, враги, работа и некоторые другие – всего их счётное количество (11) - вступают между людьми в сложные взаимоотношения. Кто-то один из участников понимает яснее ясного, что этот флэт до сих пор пока не накрыли менты. Кто-то понимает нечто поразительное о соседе по столу, с которым сидит рядом, не меняя позы, уже третьи сутки, третий вечер подряд, за одним столом, точнее - за одной третью стола. Кто-то сразу всё понимает о себе. Кто-то о мире. А человек, склонившийся над колбами, не меняет позы и положения пальцев на шприце вот уже третий час? Или всё-таки второй? ..

                 Ф а у с т

Кто этот облик неземной
Волшебным зеркалом наводит?
Любовь, слетай туда со мной,
Откуда этот блеск исходит.
Кто эта женщина вдали?
Уменьшится ли расстоянье,
Иль образ на краю земли
Всегда останется в тумане?..

          Только в моём доме найдётся 3, 4 а то и 5 зеркал. и в каждом их них всё-таки разные изображения. В одном красивее, в другом нет. видимо, безобразнее. Вы скажете – чётче, и будете правы тоже. Качественнее. Зазеркалье ведь по определению недействительно. Но вот ведь – откуда мы чувствуем, где мы видели, в чём наше истинное лицо, внешнее лицо – относительно которого мы и приходим к той уверенности, что то изображение хуже, а это лучше, и мы говорим – чётче ? Может быть, здесь наше внутреннее лицо, самосознание нашего действительного “я”, выбирает некое действительное внешнее лицо. Среди зазеркалья разных лиц, и носит его. Нельзя выбрать любое лицо, раз уже есть внутреннее, и внутреннее лицо выбирает то внешнее, что теснейшим образом, органически с ним сочетается – это и есть само различение внешне/внутреннего. Но если допустить это, то зазеркалье Фауста полностью по ту сторону., стекла – овнешняющего человеческий лик. Здесь происходит обратное, “во-внутреннее направленный фокус”. Само зазеркалье смотрится в зеркало (12), чтобы во внутреннем человеке увидеть ещё более внутренее человеческое дополнение, органическое, зеркальное, совершенное дополнение человека-мужчины - женщину. Пол.  Дополнение до андрогина.

              М е ф и с т о ф е л ь

Ешё бы, Бог, трудясь шесть дней
И на седьмой воскликнув “браво”,
Мог что-нибудь создать на славу.
Покамест полюбуйся ей,
А я почище грёз твоих
Тебе сокровище добуду…

       Так что на вопрос Фауста “Кто эта женщина?” -  Мефистофель отвечает: "Ева". Но пока это “в тумане”, “на краю земли”. ( Считается, что Еву Мефистофель не видел, и теперь он видит/показывает Фаусту не её, а Лилит, неудачную жену Адама,  по не очень умелому апокрифу.)
         Когда старуха-ведьма стала творить заклинание, Фауст даже счёл, что “старуха бредит в исступленьи”. Мефистофель также подсмеивается над дотошной магической исполнительностью ведьмы. И дотошностью какой-то книги по чёрной магии.

            М е ф и с т о ф е л ь

…Ешё что будет впереди!
Я книгу изучил до точки,
И всё ж. представь, ни в зуб толкнуть.
Собрание противоречий
Для головы моей овечьей
Непроницаемая муть.
Веками ведь, за годом год,
Из тройственности и единства
Творили глупые бесчинства
И городили огород.
А мало ль вычурных систем
Возникло на такой основе? (13)
Глупцы довольствуются тем,
Что видят смысл во всяком слове. (14) 

       (Любопытно, “дорогие мои товарищи”, как заканчивал одну свою книгу обращением к современникам, один руский философ (15), наконец увидеть, вместе с кем вы называете диалектику никому не нужным собранием противоречий, бессмысленой и непроницаемой мутью, - оказывается  это по прямому ведомству духа отрицания,  Мефистофеля, сатаны  на библейский манер.) (16) 

            В е д ь м а

…Кто не мудрит,
Тем путь открыт
Без их усилий.

                Ф а у с т

Я, кажется с ума сойду
От этих диких оборотов!
Как будто сотня идиотов
Горланит хором ерунду!

      Рассудок снова пасует  перед чувствами.

         Фауст хорошо казалось бы знает цену этому ведьминскому  гимну - гимну ествественности чувств. Но он не знает, точнее не  может положить  предела самим чувствам своим, всегда внезапным. Их возможной силе он, как смертный, конечно же не способен противостоять, не способен он и почувствовать до времени до какой степени может расходиться и уходить из под контроля  бедный, немощный организм, - своё тело.  Опытность - вот главная постигающая сила для Гёте и его героя. Но - скоро Фауст  выпьет:.

           М е ф и с т о ф е л ь

Довольно, милая сивилла!
Налей-ка другу пополней….

           В сущности, соглашаться и идти за Мефистофелем Фауста никто не принуждает. Как род скуки, как скучание – такое согласие, скорее было бы глупостью. А вот скучающий и уверенный в себе ум, другое дело, тогда в этих согласиях с Мефистофелем (17)  есть какое-то ощущение превосходства (18), победы, идущей всё время навстречу, побеждать.
        И Фауст нечто пьёт, и нечто начинает с ним происходить. Получается, что Фауст, пусть знает и очень многое, но не знает он собственных границ, что для христианина, например, почти невероятно, ведь тогда невозможно что-то делать духовно, когда  дух двигает тело. А тело, этот конечный и немощный состав, движимо духом, и духовно, если душа, заключённая в нём, устремлена к духу.( Как уверяют историки богословия, первый это классическое христианское разделение человека изложил когда ещё  ещё Ириней Лионский.) То, что Фауст пьёт волшебное снадобье, верит он в него или смеётся про себя, есть акт, действие, выбирающее существенно тело и этим меняющее душевное и дух – не случайно мы начали этот отрывок с описания тусовки наркоманов. Не случайно Мефистофель уверяет его, что последнего не происходит,( и что, на знакомом знакомым собутыльникам-современникам нашим языке называется: “Ты, Фауст, умеешь пить. Ты можешь.”) -

                    М е ф и с т о ф е л ь

…Гляди, он не младенец хилый,
Он и по этой части сила,
Магистр всех пьяных степеней…
( когда Фауст подносит его к губам, оно загорается ) (19)
Пей, пей от сердца полноты,
Покуда чувства оживятся!
Ты с дъяволом самим на “ты”,
Тебе ли пламени бояться ?

         Что же после этого, не туманно, а вполне отчётливо видит Фауст в зеркале, в Зазеркалье ?

Не себя ли часом  увидел  Фауст в зеркале ?

                   Ф а у с т

Не торопи меня, указчик!
От зеркала мне не уйти.

                    М е ф и с т о ф е л ь

Оставь! Ты женщин всех образчик
Увидишь скоро во плоти.

                    ( в сторону )

Глотнув настойки, он Елену
Во всех усмотрит непременно.

           Это дивное видение, способное всякую женщину, встреченную им, сделать один в один схожей с собою, которое он отчётливо видит теперь в зеркале, есть – он сам, но он сам как его мужское “я”. И поэтому не столько его “я”, сколько мужское “я”. Именно этим, “Мужской плотью”, ей, и видит он совершенную женщину как отражение и как желание совершенного мужчины по ту сторону зеркального стекла. В этом зеркале он шагнул в зазеркалье своего “я”, там, из туманного видения развилось чувство, и стало страстью, стало плотским (20). Сразу же, в следующей строчке – он впервые встречает Маргариту .
         А. почему, собственно, в сцене нам показывается именно - кухня - ведьмы ? Ведь что такое кухня ? Это то, что скрыто от остальных, закулисная сторона: например, актёрская кухня,  режиссёрская кухня, и т.п.(21) Фауст, один из немногих, способен в эту кухню попасть. И что-то увидеть. Но в сущности тогда, всю эту сцену, как кухню, можно убрать вовсе, и тогда мы увидим, как Фауст встречает Маргариту и влюбляется, перед этим договорившись с Мефистофелем. Это и есть обычность сцены – эка невидаль, влюбился! - которую благодаря магическим познаниям Фауста и его тщательному спутнику можно расширить, углубить на этой ведьминской кухне, увидев, как именно Фауст выходит из границ собственного тела, тем самым не дух, а тело делая вершителем чувств и совершителем их в этой плоти.

 Примечания

      (11)  Как у Эллочки-людоедки.
(12)  Вся эта кухня ведьмы есть не-действительность, своего рода за-зеркалье. Не в зеркале ли видится тогда и сама эта кухня ?
(13) Мефистофель Гёте обругивает системы  средневековой схоластики, развившиеся из неоплатонизма, и "не зря": христианское миросозерцание в Европе того времени без троического неоплатонизма нельзя было воспринять.
(14)  Слово не=  делу.
(15) Окончание "Очерков античного символизма и мифологии" А.Ф.Лосева.
(16)  Как говорит в своей книге "Миф о воссоединени"  Мирчо Элиаде,  Мефистофель находится в слишком приятельских отношениях с Господом, так что тот его всегда принимает - Мефистофель не отрицатель Бога, но отрицатель жизни, по Элиаде ( если придерживаться этого, то естественно, разрыв между Богом и им созданным миром, тварью,  только укрепляется в сознании). Так что Мефистофель "стимулирует" человека к познанию жизни и её смысла. С этой строго секуляризированной позиции, конечно, философ может за это отрицание, чреватое становлением смысла и опыта, этим всякого рода отрицателям быть даже благодарным. Кстати, эта оценка Мефистофеля как "провокатора" жизни и смысла была довольно распространённой
(17) Как с женщиной не спорь, не беспокой свой ум, но соглашайся, ибо по мелочам, по мелочам. Согласием же с нею, милый - постиг её, завоевав ! (Рифмуем мы, рифмуется, простите.)
(18)  Несерьёзно-фривольный вопрос о поле Мефистофеля возникает как следствие предыдущего примечания: вон как мужественно-страстно изображает Демона Врубель. Что же Мефистофель ? Заигрывает и издевается над Мартой, провоцируя ту на смелые вопросы, берёт на себя массу кропотливых женских хлопот, о которых сам так резво отзывался, сводничает, либизит...Здесь никак не мужчина искушает, а подлинно какое-то бесполое искушающее начало.
(19)  Явный знак, что тело выходит из своих границ.
(20)  Диалектически, выход из границ тела есть духовная потребность в теле и поэтому обретение телом телесных границ.
(21)   На знаменитых кухнях 70-х, куда наша интеллигенция уходила, чтобы не мешать своим близким спать и осуществляла там свою миссию, -  не творилась ли изнанка истории ? И не так ли полагает сама интеллигенция ?