Штейнер во многом оказывается и
провозвестником и свидетелем той
радостной рождественской лихорадки,
которая специфически окрашивает всю
жизнь европейского общества. Как
известно, именно Рождество, как для
Европы, так и для Северной Америки в ХХ
веке, главный праздник года. Иначе на
Востоке, здесь празднование Пасхи
Христовой, как победа над смертью и
грехом, как свидетельство нашей веры,
почитается всеми выше и важнее
праздника Рождества Христова, прихода
Бога в мир, когда ещё всё впереди - и
крест, и смерть, и само Воскресение, всё
в потенции .
Хотя строить иерархию и тем паче
правильную иерархию духовных событий и
праздников , вещь неблагодарная( ибо
она давно построена в церкви ), и суть не
в иерархии, а в самих событиях нашей
веры, уже в этих "предпочтениях"
видно, что восточное отношение к
праздникам богословски более
оправдано и взвешено, несмотря на
общенародный характер, тогда как
западное идёт далеко на поводу каких-то
иных, собственных приоритетов, - так,
для Рождества, помимо рождения нового
человека(Богочеловека ), в мир, стоит
почти на той же самой высоте его
семейство (Святое семейство тем самым,
с чётким разделением дети-родители ),
богатые долгожданные дары царей-волхвов
( особая прелесть и награда-стимул в
жизни рождественских подарков и
угощений), целый ряд ежегодно
совершаемых ритуальных действий (
необходимые визиты и необходимость всё
успеть, всё успеть во-время, отсюда
строжайшая дисциплина во времени и "рождественская
чахорда" однообразия , среди которой
и посещение мессы - это нужно всем
неверующим и верующим, раз это нужно
всем; так, можно вычленить и для нашей
страны такой, например, ряд: рождество-новый
год- у телевизора-просмотр "Иронии
судьбы или с лёгким паром"-сопереживание
всем населением единых предновогодних
чувств вместе с любимыми героями, или
другие ряды, мы не хотим утверждать, что
в России этим рождество исчерпывается,
нет, это только часть одного огромного
рождественского ряда); единственность
в целом году и потому важность этих
рождественских ритуально-семейных
обычаев( в СССР именно этот аспект
рождества был зафиксирован как
праздник нового года ); радость внутри
обычной семьи как ядро и столп её
прошлой и будущей жизни , ( лик младенца,
рождённого на свет ).
Это мироощущение
рождества органически входит и в то, о
чём пишет Штейнер. Рождество для него
прежде всего важно возможностью
мистерии обновления внутреннего мира
человека, и только . Рождение нового во
внутреннем мире, новые вещи, в том числе
в виде подарков, новизна как начало, как
зарок на будущее…Но поскольку он
антропософ также, поскольку он природо-центричен,
он делает переход от осмысления нового
не к новому в человеке, а к новому в
природе, ему непременно важны
ежегодность и повторяемость рождества
каждый год ( как будто жизнь
человеческая не может внезапно
оборваться на фоне бесконечного
хладного круговорота природы ), в этой
бесконечности ежегодных обновлений
его интересует становящееся старым и
поэтому-то требующее очередного
обновления, - как будто в стоячем
умершем и нерождённом мире живой и
неживой природы ему актуально
различать вечную слитность этих
единственных для него категорий: "новое"-"старое"…
( Да и сама наша эпоха - далеко ли ушла от
древнейших мистерий летнего
солнцестояния, если во времена этих
последних человек возвращал небу
полученные за год откровения-мысли, а
ныне, к чему призывает доктор Штейнер,
этот же человек - но во время зимней
мистерии - "из земли" новые мысли
приобретает ? Тот же ежегодный цикл, в
течение которого новые "мысли"
укореняются в человеке, какой же и в чём
здесь прогресс , эволюция ? Разве хоть
сколько-нибудь речь у Штейнера шла о
самом качестве этих мыслей ? )
Штейнер говорит о пути всего
человечества. Человек здесь потерян и
праздники, в том числе рождество
Христово, тоже. Чего ещё нет и не может
быть во время Рождества и радости
Рождества ? Креста. Вся рождественская
радость - потенция, актуально
реализуемая с этого момента во Христе
Иисусе, берущем, взявшем и несущем свой
Крест . В самом Рождестве крест ещё не
обретён . Именно по этой грани и
проходит Штейнер - всюду, где
появляется крест и с ним объявляется
христианство, Штейнер исчезает, он не
видит этого . Союз семьи и природы в
этом празднике Рождества - вот по сути
та единственная теоретическая
привязка к фигуре Христа, тогда как на
самом деле Штейнеру важен не
Богочеловек, а время зимнего
солнцестояния, как период самоанализа,
и только . Какой, для Штейнера, праздник,
скажем, Пасха ? Ведь Пасхой Христовой
побеждена сама смерть как раз того
отдельного человека, которого наш
доктор в упор не видит. И уж если
Штейнер Рождество ещё как-то объявляет
за новую мистерию, современную
мистерию, то куда ему деть эту самую
Пасху ? Не получается и её объявлять
мистерией, ну никак не получается,
поэтому, вместе со всей неверующей
Европой, её и вовсе удобнее не замечать
. И то ведь - какой праздник, зачем - ещё ?
Как Штейнер может видеть здесь
мистерию, - тут на грешного человека
сходит благодать, касается сама
милость Божия, неизъяснимо, чудесно, - и
уже на земле, этот маленький человек -
не человечество - сподобляется
небесных благ ! А что делать Штейнеру ?
Объявлять Пасху Христову праздником
бога-солнца, небесной мистерией ? Но
боги солнца, это ведь прошлое
человечества, да и публике,
перенимающей учение о Рождестве как об
открытии в себе нового, эта дерзость и
нелогичность непокажется…
Между тем, на
этом лекция о солнечных и зимних
Мистериях ,господина Штейнера,
заканчивается, судя по указанному
журналу, и мы могли бы, сводя во едино
все значимые места, на которые обращали
ваше внимание в процессе чтения, более-менее
структурированно посмотреть на учение
Штейнера о природе. Тогда
итоговая карта натуралистического
пантеизма Рудольфа Штейнера будет
иметь следующий ряд позиций.
